Выставочный проект «За фасадом эпохи». Истории московских художников 1920-х – 1940-х годов» подготовлен группой наследников московских художников «Плеяда», Галеев-Галереей и Государственным Музеем Архитектуры им. Щусева. Выставка посвящена московским художникам, чей творческий расцвет состоялся в переломные для советской культуры 1920-е – 1930-е годы. Это: Лидия Агалакова, Меер Аксельрод, Лев Аронов, Мария Владимирова, Михаил Вогман, Кира Габрилович-Мосякова, Александр Глускин, Борис Голополосов, Товий Гусятинский, Георгий Ечеистов, Лидия Жолткевич, Мария Ильф-Тарасенко, Лев Зевин, Александр Китаев, Татьяна Козулина, Ева Левина-Розенгольц, Сергей Маркин, Соломон Никритин, Георгий Павильонов, Серафим Павловский, Борис Петров, Николай Прокошев, Михаил Ранков, Елена Родова, Сергей Романович, Иван и Надежда Свешниковы, Роман Семашкевич, Антонина Софронова, Баки Урманче, Раиса Флоренская, Лидия Хромова, Константин Чеботарев, Антон Чирков, Константин Эдельштейн, Сергей Эйгес.
Художники различного социального происхождения, ушедшие молодыми или в расцвете творческих сил, искавшие свои сюжеты и манеру. Но отнюдь не «вписавшиеся» в официальный советский дискурс. Их личные истории и судьбы переплетаются между собой, создавая определенную «социальную сеть» того времени. Группа этих художников неоднородна: по времени начала творческой деятельности её можно разделить на «старших» и «младших». В 30-е годы двадцатого века практически исчезла возможность участия в публичной художественной жизни и выставках для «старших» художников, таких как Борис Голополосов, Александр Глускин, Лев Зевин, Александр Китаев, Ева Левина-Розенгольц, Антонина Софронова, Михаил Ранков, Константин Чеботарев, Антон Чирков. Они не смирились с идеологическими изменениями и остались странными скрытыми «савонаролами» (Savonarola) и «злобствующими эстетами», рискующими изображать события «как было», а не «как надо». «Младшие» художники начали активно работать в начале 1930-х годов. «Из-за схлопывания» пространства свободы, и невозможности работать в «мелкобуржуазных» и «попутнических» жанрах и стилях, они занимались станковой живописью «в стол». На жизнь зарабатывали монументальной живописью, декоративным оформлением зданий и улиц, преподаванием, создавали декорации к спектаклям, занимались иллюстрацией книг и журналов, росписью тканей, детской игрушкой, ретушью.
Взгляды художников внутрь себя, рефлексия через поиски формы, ракурса, колористической гаммы, сделало такое искусство непригодным для пропаганды советского строя, когда «жить стало лучше, жить стало веселее». В их творчестве присутствует синтез влияния различных художественных школ: от искусства Возрождения и до современных стилей и направлений, и характеризуется полифонией взглядов, методов и жанров. Поэтому художественное наследие «зафасадных» мастеров важно представить не «биографически». Но именно эстетически – благодаря поиску стиля, темы, манеры письма, цвета, восприятие времени и себя в нем.
Тема женского творчества на выставке не выделена специально. Но интересующиеся посетители, безусловно обратят внимание на художниц, не получивших профессионального образования - Марию Владимирову, Марию Ильф-Тарасенко и Лидию Хромову. И на Лидию Агалакову, Татьяну Козулину, Еву Левину-Розенгольц, Надежду Свешникову, занимавшихся творчеством, стремясь к высокому уровню пластического и образного решения. Но не участвовавших в официальной художественной жизни в 1930 - 1940-е годы. Выставка также – дань памяти Ольге Осиповне Ройтенберг (1923-2001) – историку искусства, исследователю. Она внесла неоценимый вклад в изучение отечественного изобразительного искусства 1920-х – 1930-х годов и в возвращение целого поколения художников из забвения.
Живописные и графические работы представленных художников хранятся у наследников и в частных собраниях Москвы. Часть из них – в коллекциях крупных художественных музеев России (Москва, Санкт-Петербург, Казань, Киров, Пермь, Саратов, Ярославль) и ближнего зарубежья (Тбилиси, Нукус, Сухуми, Бишкек). Воспоминания наследников, истории об отдельных произведениях, рассказы о непростой и порой трагической судьбе картин и их создателей, приоткрывают «забытое» искусство, которое долгое время хранилось вдали от посторонних взглядов.
