В Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре проходит выставка «Шито-крыто, или Текстильная архитектура» Марии Арендт. Она организована совместно с галереями Roza Azora и Iragui. Куратор и архитектор выставки Алексей Трегубов. На двух этажах MMOMA представлено более 100 произведений из разных серий, созданных за последние десять лет. Экспозицию дополняют совместные «проекты» художницы с Михаилом Алшибая и Александром Петрелли, работы Наташи Арендт, Вильяма Бруй, Константина Звездочетова.
Серия вышивок художницы в технике «графика нитью на холсте» визуально воспринимается как авторская вариация темы «слово-изображение» в современном авангардном искусстве. Мария Арендт «вплетает в ткань» реальные и вымышленные события своей личной истории, жизни семьи. Первым учителем Марии Арендт и ее старшей сестры Наташи (ряд работ на выставке сестры сделали в соавторстве) была их бабушка, скульптор Ариадна Арендт (1906–1997). Портрет Ариадны Арендт, прислонившейся к стене пожилой дамы с палочкой, «построен» из воздушных белых одежд с вышитыми на них строчками из недавно изданных писем и воспоминаний – работа ее любимой внучки. Гипсовая маска выполнена скульптором Анатолием Григорьевым, вторым супругом Ариадны. В экспозиции «Шито-крыто» находятся также две скульптуры Меера Айзенштадта, деда Марии Арендт.
Экспозиция на первом этаже посвящена истории лейб-медика Николая Федоровича Арендта (1786-1859). На его счету – сотни сложнейших операций в полевых госпиталях во время Русско-шведской войны 1808-1809 годов, Наполеоновских войн 1810-х годов, Отечественной войны 1812 года. Арендт дошел до Парижа, работал в Лионе и Реймсе, лечил солдат, чьи раны не позволяли им вернуться на родину. Именно он пытался облегчить последние дни жизни смертельно раненного Пушкина. «Приехал Арендт, он также осмотрел рану. Пушкин просил его сказать ему откровенно, в каком он его находит положении, и прибавил, что какой бы ответ ни был, он его испугать не может, но что ему необходимо знать наверное своё положение, чтобы успеть сделать некоторые нужные распоряжения. Если так, – отвечал ему Арендт, – то я должен вам сказать, что рана ваша очень опасна и что к выздоровлению вашему я почти не имею надежды». Именно Николай Федорович передал императору просьбу о помиловании пушкинского секунданта и привез поэту записку от царя, в которой Николай I прощал умирающего и обещал позаботиться о его жене и детях.
Сестры Арендт, «с чувством ответственности за прапрадеда, не спасшего самого главного пациента», конструируют впечатляющий африканский проект. В нем присутствуют портреты предков Пушкина по линии Ганнибала. Это камерная пластика в квазиафриканской традиционной манере. Привлекает внимание анимация, созданная совместно с Константином Звездочетовым, характеризующим себя: «Я не художник, не живописец, я картинщик» и Александром Петрелли, он же «человек-галерея «Пальто». Пользуясь своим личным артистизмом и своеобразным внешним сходством с поэтом, художник-галерист, что называется, «вжился в роль «Саши П». В отдельном зале экспонируются совместные арт-объекты Марии Арендт и Михаила Алшибая. Это оригинальные «кардиовидео и кардиовышивки, поэтически рифмующие хирургический и артистический подходы к швам и тканям».
Экспозиция на втором этаже построена на «взаимосвязи двух тем». Одна из них «Авиация», посвящена прапрадеду художницы, Николаю Андреевичу Арендту (1833–1893), племяннику лейб-медика Н.Ф. Арендта. Первопроходец отечественного воздухоплавания, теоретик, основоположник парящего и планируемого полета, изобретатель безмоторного аппарата Н.А. Арендт был представителем потомственной семьи медиков. Любящая праправнучка изображает его в своих вышивках «Леонарендтом», титаном русского космизма.
Вторая тема творчески визуализирует архитектуру русского авангарда и ее «леонарды» – воздушные полотна с вышитыми постройками, проектами и утопиями, воспаряющими в небеса. Это персональные работы художницы, посвященные великому архитектору, «человеку-фабрике» и «русскому Леонардо» Владимиру Шухову, Константину Мельникову, гению архитектуры, опередившему свое время на 50 лет. И Якову Чернихову, разработавшему универсальный метод, своего рода «грамматику» для создания не только архитектурных произведений, но и любых видов графической коммуникации. В последнем зале на втором этаже, из «комплекта» архитектурных и других серий, Мария и Наташа Арендт «соорудили» палатку «Дом художника», своего рода, эпилог семейной саги.
